Мифологии
Обзорные статьи по мифологическим представлениям разных народов
Обзорные статьи по мифологическим представлениям разных народов
Плутарх так описывает эти битвы в трактате De Iside et Osiride: «Египтяне говорят, что Тифон (Сет) иногда бьет Гора в глаз, иногда вырывает его, проглатывает его, а затем возвращает солнцу. Удар – это аллегорическое описание ежемесячного убывания луны. Под вырыванием глаза они подразумевают затмение этого ночного светила, которое солнце исцеляет, вновь зажигая его, когда оно выходит из тени Земли». Еще больший страх вызывали у древних египтян затмения Солнечного Глаза. У многих народов древности затмения солнца были связаны со сменой правящего царя, воплощения Солнца на земле. Внезапная тьма, покрывающая хоть и на краткое время светлый лик Солнца была предвестником гибели правителя. Убивая газелей, львов и гиппопотамов, царь действовал подобно Гору и «защищал людей от зла, которое Сет мог причинить им».
Столицей царей Севера был город богини-змеи Уаджет, имя которой, превращенное греками в Уто, легло в основу названия города – Буто. Голова Уаджет была увенчана красной короной, и эта красная корона стала постоянной эмблемой царской власти в Дельте. В Буто было два квартала – Деп и Пе, первый был священным городом Уаджет, где стоял ее храм, второй был царским городом Гора (Пе означает «Место» над всеми прочими), где у царя Нижнего Египта было две резиденции – дворец Несер и дворец Ну. Цари Юга создали точную копию царства Буто в верхней долине, основав напротив правобережнего Нехеба, города богини Нехебт, город Гора на левом берегу и назвали его Нехен (греч. Иераконполь). Основание нового города напротив города царицы юга объясняется тем, что цари и юга, и севера прежде всего «искали покровительства богинь». Отличительным знаком царей Юга была высокая белая корона. В Нехене «стали поклоняться Соколу Гору в том же виде мумифицированной птицы, как поклонялись в Летополе Гору Двух Глаз».
Археологические находки свидетельствуют о прибытии в долину Нила в додинастический период людей, основавших первую династию фараонов. Источники говорят о том, что Осирис и его сын Гор были последними богами, после которых к власти пришли Слуги Гора (по Туринскому папирусу) или Менес (по Манефону). В течение очень длительного периода между правлением Осириса и Менеса египетский трон занимали предшественники Слуг Гора, поклонявшиеся богу в образе сокола, который олицетворял все небо. По мнению некоторых ученых великим объединителем обоих земель был не Менес, а Аха («воин»), сын Нармера. Его имя записывалось с помощью иероглифа «сокол», изображавшего эту птицу, сидящей на верхней перекладине прямоугольника и держащей в когтях щит и грушевидную булаву – оружие пришельцев, навершие которого отличалось от дисковидных булав аборигенов.
Берберологи и египтологи придерживаются прямо противоположных мнений о происхождении бараноголового Аммона. «Первые считают, что он ливийского происхождения, а вторые увязывают его с египетской мифологией, вместе с которой он якобы и проник в Ливию. Тем не менее доказано, что его культ был введен в Карфагене древними ливийцами, составлявшими, впрочем, большинство жителей столицы пунического государства». В различных ливийских племенах и в позднее время был широко распространен культ Аммона.
В старом варианте мифа о сотворении мира из первозданного хаоса бог Хнум с головой барана и его супруга Хекет с головой лягушки провозглашались «первыми богами, которые были при начале, которые построили людей и сделали богов». В основе этого мифа лежит представление о происхождении «всех вод, включая океан, в мифологическом источнике Нила между скалами Первого порога». Таким образом «Хнум, как "бог-источник", выступал всего лишь местным вариантом Нуна. Еще в эпоху Древнего царства представление об этой паре богов было перенесено в Абидос и соединено с мифом об Осирисе. Божественная пара была помещена «у истока», «у места рождения (mes-khenet) Абидоса», что полностью трансформировало ее первоначальные функции. Первозданная творческая природа Хнума и созидательное начало, присущее ему, стало объясняться исходя из этимологии корня «khonen» - «творить как гончар».
Результатом исследований английского египтолога Уэйнрайта, посвященных происхождению культа Амона, стал вывод о том, что он «в основе своей бог неба и грозы», воздуха и ветра, и это объясняет голубой цвет его антропоморфного изображения: голубой – цвет неба. «Во многих текстах Амон назван "великой душой", "сокровенной душой", "великой живой душой, что над всеми богами". Как воздух и ветер, душа невидима. Отсюда представления об Амоне как о духе, оживляющем и дающим жизнь". Само его имя означает "сокрытый", "невидимый".
В дополнение ко всем своим титулам царь именовался Могучим Быком, Осирис – «Великим быком Запада», которым представлялся новый, нарождающийся лунный серп. День полнолуния в египетском иероглифическом письме изображали в виде лунного диска на стволе кипариса. В древности на ствол или столб «помещали не лунный диск, а голову рогатого животного». Слово «жертва» передавалось иероглифом, представлявшим собой голову коровы или быка. В доисторическую эпоху святилища и архитектурные сооружения Египта «были украшены рогами и черепами быков и антилоп, которые считались лунными апотропеями».
С этим божеством была связана богатая мифология, но поскольку она большей частью существовала в устной традиции, до нас дошли только отрывки историй, посвященных Бесу. Во всех сценах, изображающих Беса, он присутствует при рождении царя или бога солнца. Одно из древнейших изображений бога Беса найдено на барельефе храма, построенного царицей Хатшепсут около 1600 г. до н. э. Оно представляет Беса в сцене, имеющей отношение к рождению основательницы храма. Фигура Беса изображается во всех домах рождения египетских храмов, он всегда присутствует при рождении царя или бога солнца. «Его также изображают держащим на левой руке Гарпократа, молодого бога солнца, и дающим ему пищу из свой правой руки, или же он несет ребенка на своем плече». Однако покровительство Беса предполагало не только обеспечение ребенка пищей, но и его развлечение. Поэтому Бес часто изображался смеющимся над ребенком, танцующим нелепые танцы и играющим для него на арфе, что сделало его со временем богом танцев, музыки и веселья, известного в этой ипостаси как Бес-хит («Бес танцующий»).
Египетские нетеру «представляют собой просто образы, проявления, периоды существования или атрибуты одного бога – бога, который, как следует помнить, будучи Ра, богом Солнца, является олицетворением и символом Бога. Тем не менее, именно поклонение нетеру стало основанием для обвинения египтян в «примитивном идолопоклонстве». Иллюстрацией подобного непонимания особенности египетской религии, может служить приводимый У. Баджем отрывок из произведения римского поэта-сатирика Ювенала: «Кто не знает, о Волюсий из Вифинии, обо всяких чудищах, которых Египет в своем слепом безрассудстве обожествляет? Одни поклоняются крокодилу, другие трепещут перед ибисом, наглотавшимся змей. Образ священной обезьяны блистает золотом там, где магические звуки доносятся из разбитого пополам Мемнона и где погребены в руинах древние Стовратные Фивы. В одном месте Египта почитают морскую рыбу, в другом – речную; там целые города поклоняются псу, Диане же – никто. Нечестивым считается повредить или грызть лук-порей и черный лук. О святые народы, чьи боги растут в их садах!».
«Первобытный бог был неотъемлемым атрибутом семьи», но у главного города нома тоже был свой божественный покровитель и охранитель, и каждый египтянин чтил не только семейного бога, но и городского, и общегосударственного, живым образом которого на земле являлся фараон. Многие из этих семейных и деревенских божеств-покровителей так и не превратились в настоящих богов и не обрели постоянного культа, однако существенного «различия между маленьким деревенским божеством, чьим святилищем была хижина из соломы, и «великим богом», имевшим величественный храм», не существовало. Дух или божество, защитник и охранитель первоначально только одной семьи и ее собственности, постепенно с ростом деревни или ее политического успеха, мог продвинуться до положения «великого бога», правившего сначала городом, потом целой провинцией, подчинявшейся этому городу, и, наконец, мог «достичь» уровня, при котором становился объектом почитания всего Египта. Однако при всем развитии религиозных представлений «изначальная идея городского бога», отражавшая «полупримитивные представления о Боге», постоянно присутствовала в египетской религии. Ознакомление с древними местными богами выявляет, что большая их часть ведет свое происхождение от местных духов, и столицы номов первоначально являлись местом обитания «особого великого божества или группы богов, которые были хозяевами и защитниками этого округа».
В разных районах Египта была неодинаковая потребность в уровне разлива. К примеру, в районе Элефантины требовалось не менее 28 локтей, а в Мемфисе – 16. Локоть был мерой, составляющей примерно 51-52 см. «Заботы, которые приходят с разливом Нила, - писал Диодор, - побудили царей создать в Мемфисе нилометр, посредством которого можно точно измерить уровень воды». Такой же нилометр находился и на Элефантине. Уровни разлива, засвидетельствованные на Палермском камне, показывают, что нилометры использовались уже в эпоху древнейшей Тинитской династии. т. е. египтяне издревле «предпринимали попытки при помощи расчетов определить, получат ли они необходимое их полям количество воды».
Египтяне называли этот водный поток просто «Великая река» (itr-âa) или «река», иногда, вероятно, во время пика разлива, - «Море» (iumâ), арабы – Эль-Бари («река»). Название, под которым египетская река стала известна всему миру, - Нейлос, Нил, впервые появляется у Гесиода и происхождение его неизвестно. Сами египтяне представляли себе реку «богом в человеческом обличье» и называли его Хапи, именем, значение которого тоже неизвестно. Древнегреческий историк Геродот приводит следующее мнение египетских жрецов, узнавших, что эллинская земля орошается дождями: «эллины когда-нибудь обманутся в своих твердых упованиях [на небесную помощь] и испытают страшный голод». Такое мнение красноречиво свидетельствует о том, что плодородие египтяне считали даром не неба, а подземного мира, в котором был скрыт источник живой воды Нила. И хотя вера в загробный звездный Дуат, где находятся истоки небесного Нила, объясняла, что «эта священная вода приходит на землю с неба», преобладало мнение, что она приходит «тайными путями – из Нижнего мира». А. Морэ приводит отрывок из гимна Нила, относящегося к Фиванскому периоду: "Привет тебе, Хапи, приходящему, чтобы подарить жизнь Египту; тому, кто тайно приходит в темноте в тот день, когда мы воспеваем твой приход; волна, покрывающая сады, созданные Ра, дарующая жизнь всем испытывающим жажду и отказывающаяся напоить пустыню льющейся с неба водой!". Во всяком случае, все фараоны продолжали адресовать Нилу, а не небу, приказы начать разлив, торжественно бросая в речную воду свитки с царским указом.