Один из главных мотивов фольклора отражает продуцирующую магию громового божества. В русском фольклоре сохранились следы его древнейшего культа в образе крокодила. «Старинный хронограф (Хронограф — историческое произведение с описанием событий "от сотворения мира", в основном связанных с Византией. Впервые хронографы появились на Руси в XV веке и в дальнейшем получили широкое распространение.) утверждает, что Волхов был лютый чародей (волхв — колдун, кудесник); в образе крокодила поселился он в реке, которая от него получила и свое прозвание, и залегал в ней водный путь; всех, кто не поклонялся ему, чародей топил и пожирал; суеверный народ почитал его за бога и называл Перуном и Громом». Название реки, связанной с волхвом, обернувшимся крокодилом, известно и в мужском, и в женском вариантах: Волхов и Волхова. По мнению автора, А.Н. Афанасьева, введение образа крокодила в повествование «объясняется литературным подновлением: крокодил заступает здесь место чудовищного змея (дракона), залегающего источники и реки». Действительно, для русской мифологии характерны образы змея и дракона, а не крокодила. Однако по некоторым данным такое животное или подобное ему было известно на Руси.
Так, в тридцатом томе Полного собрания русских летописей можно найти удивительную запись в Псковской летописи, датируемую 1582 годом: «В лето изыдоша коркодилы лютии из реки и путь затвориша, людей много поядаша, и ужосашося люди и молиша Бога по всей земле. И паки спряташася, а иных избиша». В Мазуринском летописце, носящем название “Книга, глаголемая летописец великия земли Росиския, великого языка словенскаго, от коле и в кои лета начаша княжити”, читаем, что “Великий князь Словен поставил град Словенеск, ныне называемый Великий Новгород. С того времени новопришельцы скифы начали называться словенами и реку, в озеро Ильмень, впадающую назвали по имени жены Словена Шелони. Именем же его младшего сына Волховца назвали Оборотню протоку, которая истекает из Волхова и ниже впадает в него вновь. Больший же сын Словена был бесоугодник и чародей и своими бесовскими ухищрениями превращался в лютого зверя крокодила, залегал в реке Волхове путь водный и непокоряющихся ему которых пожирал, которых опрокидывал и топил...”. Кроме того, ещё в IV-Х веках новгородские славяне поклонялись загадочному богу-ящеру в образе "каркодила". Культ "князя Волхова", имеющего облик "лютого зверя коркодела" (крокодила) существовал, в том числе, и в древнем Новгороде. Вот что пишет по этому поводу Б.А.Рыбаков: "Отголоски архаичного культа ящера сохранились в Новгороде, где святилищу Перуна, созданному Добрыней в 983 г., предшествовало святилище какого-то "коркодила". Академик Рыбаков считает, что факт существования "русского крокодила" не вызывает сомнений, поскольку они оставили свои следы в топонимах многих рек и озёр Северо-Запада России. Только в окрестностях Москвы это — река Ящер, озеро Ящино, населённые пункты Ящера, Малая Ящера, а недалеко от Клина был даже Спасо-Крокодильный (!) монастырь (ныне это село Спас-Крокодилино).
В России известны две песенно-плясовых игры, сохранившие архаические черты древнего культа: одна называется «Ящер», другая – «Олень». Постоянная деталь сюжета – сидение Ящера либо в ореховом кусте, либо на золотом стуле. Смысл игры заключается в выборе Ящером невесты для себя или в составлении пар невеста-жених с его благосклонного согласия. Ореховый куст в славянских космогонических представлениях считался атрибутом (признаком) громового божеств». Считалось, что «громовая стрела» выходит из земли наружу в виде ореха («чертов палец»). Аспект плодородия, присущий громовому божеству, определял характер игры. В весеннем женском хороводе, куда не допускались парни, «героя» представляла девушка или молодая женщина. После согласия Ящера на девушку участницы относили его в угол на лавку, а он заставлял их скакать (скачки, подскоки относятся к символике брачного союза). На зимнем игрище участвовал смешанный хоровод, и Ящера представлял парень. При словах песни «выбирай невесту» он вставал, брал за руку девушку из круга и ставил возле себя. На русско-белорусском пограничье в середине XIX в и в недавнем прошлом «эта игра исполнялась хлопцами и девчатами исключительно летом, когда на лугах много цветов».Позже внее играли только дети. Выбирали мальчика на роль Ящера и усаживали его на табурет. Девочки надевали на себя сплетенные из цветов веночки, и, ходя по кругу пели: «Сядзи, сядзи, Ящер, …В ореховом кусьце, / Орешечки луща, / Бяри себе панну, / Которую хочешь!». «Ящер» накидывал на выбранную девочку платок, и начинал кружиться с ней под песни. В конце девочка должна была отдать с поцелуем «ящеру» свой веночек. Постепенно все веночки собирались у ящера, а девочки потом «выкупали» свои веночки за поцелуи. Любовная энергия Ящера «отражена в игровом действии: он может выступать в роли «жениха» всех присутствующих девушек. Особенно наглядно это изображается в… детской игре: отдача всеми девочками своих венков – символов девственности». За словом ‘Ящур’ «вероятнее всего, следует «искать» предка – щура/пращура, ведь по архаичным представлением плодородие зависело от предков. ...форма ‘Ящур’ могла возникнуть на основе сближений мифологических значений образов дракона (змея) и щура». На основании всех собранных материалов об этой игре, Т.А. Бернтшам установила, что игра является трансформацией переходного обряда совершеннолетия. Ящер даровал плодовитость, обеспечивал любовь и брак. Отсюда и разгрызание орехов – символа мужской половой силы. Девушки не приносились в жертву Ящеру, а с его помощью выбирали суженого.
Использованные материалы:
- А. Н. Афанасьев Древо жизни;
- А. Шмулевич. Крокодилы Земли Обетованной и Святой Руси;
- Б.А. Рыбаков. Язычество древней Руси;
- Т.А. Бернштам. Следы русских архаических ритуалов и культов в русских молодежных играх «Ящер» и «Олень»//Фольклор и этнография. Проблемы реконструкции фактов традиционной культуры